Мне уже не терпелось начать путь. Из тысячи вариантов — летать, стать человеком-невидимкой, научится останавливать время, проходить сквозь стены, создать себе каменные кулаки — я не знал, что именно выбрать.

— Я научу тебя. Но помни: правильный выбор цели — вот ключевой фактор всего.

Я задумался.

— А можно ли увеличить скорость медитации — чтобы не тратить столько времени на нее?

— Вот, — удовлетворенно кивнул Чернов. — Ты начинаешь думать в правильном направлении. Не бросаться сразу в путь, как делают все, а приготовится к нему — надеть надежную обувь, выбрать посох, запастись провизией.

Общий смысл астрально прокачивания я понял. Определяешь цель. Копишь словно аккумулятор энергию. Выплескиваешь ее, получая нужное. И ключевое тут — накопление. А вот если увеличить емкость этих аккумуляторов, да и мощность повысить — вот тогда дело быстрее пойдет.

Чернов понял мою задумку. Вернувшись к своему столу, поднял с него книгу и подал мне.

— Прочти.

Я взял книгу. Она была без названия — просто черный корешок и обложка, толстая, пыльная.

— У тебя получится, — понизив голос до шепота, сказал Чернов. А потом почти криком обратился ко всем: — Урок окончен!

Повскакивали практически все, кроме меня. Я же, прикованный первыми страницами чтения, ушел чуть ли не последний из класса.

Книга оказалась и в самом деле полезной. Я перечитал ее на три раза и уже начал штудировать на четвертый, как остановил себя. В глубине души понимал, что это страх неизведанного не дает мне сделать первый настоящий шаг. И потому пересилив себя, приступил к действиям.

Изначальной целью прокачки я выбрал именно создание генератора — так я назвал это умение, которое хотел создать.

А далее — все по завета Чернова и его книжицы, которую, как оказалось, он сам когда-то и написал.

Концентрация, медитация, фиксирование сознания — практики занимали у меня все свободное от учебы время. Я даже перестал общаться со своими друзьями по комнате и те затаили на меня обиду.

— Да сколько можно сидеть и тупо пялиться в одну точку?! — вопросил Андрей, глядя на меня. — Лучше бы пошли пива попили.

— В самом деле, — кивнул Елисей.

Я с трудом вышел из медитации — все-таки с непривычки давалась она мне тяжело.

— Ну чего вы? — устало пробормотал я. — Видите же, что занят. Занимаюсь я! Не отвлекайте!

— Занимается он! — фыркнул Андрей. — Уже пятый час к ряду. Как с утра начал, так и не отходил от кровати.

— Пятый час?! — удивился я.

И вдруг почувствовал, что чертовски голод. Может бы, Андрей и прав?

— Пятый-пятый, — кивнул Елисей.

— Да, что-то я и в самом деле проголодался, — произнес я, поднимаясь.

И едва не упал — отсидел ноги до того, что те стали словно чужие. Сегодня удалось продвинуться почти четверть и до заветного умения оставалось уже половина пути.

— О, братец! — протянул Андрей. — С такими темпами ты совсем силы растеряешь. Нет, так дело не пойдет. Давай, срочно собирайся — пойдем чего-нибудь перекусим. Отмазки не принимаются.

— Согласен! — улыбнулся я и мы двинули к «Пекарне Якова» — заведению, в котором не смотря на его название, выпечкой и не пахло.

Несмотря на запрет выходить с территории школы, многие ученики все же нарушали его — благо особо за этим никто не следил. В нескольких сотнях метрах от школы располагался небольшой городок, называемый Верхоянск, который существовал только благодаря мануфактуре семьи Герценых, специализирующейся на сахароварении. Помимо самой мануфактуры в городке было множество увеселительных заведений — в расчете на учеников, которые приносили хорошую прибыль городу по этой статье доходов.

Бары, закусочные, увеселительные заведения, и даже, если знать места, публичные дома имелись тут в преизрядном количестве. И даже большое их количество и непременная конкуренция с завидным постоянство пополняли карманы их владельцев.

«Пекарня Якова» располагалась на Третьей улице. В школе была пересменка и можно было увидеть знакомые лица, сидящие в кафе и барах. Мы зашли внутрь заведения, с сожалением отметили, что оно забито под завязку.

— Ничего страшного, — приободрил нас Андрей. — Вон знакомые ребятки. Подсядем к ним.

Мы начали протискиваться сквозь толпу в глубь помещения. Табачный дым тут стоял столбом, разговоры и шум стаканов смешивались в одном гуле и невозможно было что-то разобрать.

— Смотри куда прешь! — прошипел мне в самое ухо кто-то, обдавая крепким перегаром.

Я оглянулся.

Передо мной стоял огромный верзила — назвать его парнем и уж тем более учеником не повернулся бы язык. Но он и не был им. Судя по грязной замасленной одежде и пудовым кулакам, он являлся работником сахарной мануфактуры и зашел сюда чтобы промочить горло. Ну зверь! Лицо как у обезьяны.

— Прошу простить меня, — ответил я.

Все-таки ноги я ему и в самом деле оттоптал, не очень хорошо вышло.

Здоровяк испепеляюще посмотрел на меня. Было видно, что внутри него борются противоречивые чувства — с удовольствием закатить драку или не лезть на рожон, чтобы потом не вылететь с единственной нормальной работы. И первое желание перебарывало.

Атмосфера накалялась. Я тоже уже готов был биться — не бежать же с позором на глазах у всех остальных?

— Гарри, все нормально! — вдруг крикнул кто-то со стороны.

Я оглянулся. А вот это был точно ученик школы — знакомая форма, красовалась на крепком теле. Парень был явно из старшеклассников.

— Он мне ноги оттоптал! — прорычал тот, кого назвали Гарри.

— Да твои ноги только слон может оттоптать, и то мозоль натрет! — улыбнулся парень, подходя к нам. — Вот, возьми лучше выпивки, себе и своим друзьям, за мой счет!

Парень кивнул официанту и тот поспешно удалился за пойлом.

— Благодарю, господин, — кивнул Гарри и зыркнув недобро на меня, удалился за свой столик.

— Спасибо, — тоже кивнул я парню. — Но я бы и сам мог…

— Это навряд ли, — ответил незнакомец. — Ты не знаешь Гарри. Ты бы его только разозлил.

Парень протянул руку.

— Меня Никита зовут. Никита Бартынов.

Я пожал новому знакомому руку, представился:

— Максим Вяземский.

Остальные парни тоже поздоровались, но кажется они уже знали его.

— Первый раз тут? — спросил Никита меня.

Я кивнул. Предложил:

— Хочешь составить нам компанию? Мы решили выпить.

— С удовольствием! — ответил Бартынов. — Я тут с утра один, нормально побеседовать даже не с кем. Одно жлобье, честное слово!

— Ребята, вы не против? — глянул я на своих спутников.

Те кивнули.

Мы прошли за дальний столик, кое как уселись. К нам тут же подбежал суетливый официант.

— Что смею предложить господам? — учтиво поклонился он, шевеля большими черными как смоль усами. — Еда? Закуски? Квас?

— Борис, что есть из выпивки? — спросил Никита. — Только не пойло.

Парень достал кредитку, помахал ей перед носом официанта.

— Мы сегодня хотим достойно погулять. Хочу угостить своих новых друзей чем-нибудь необычным, достойным.

— Вас понял! — радостно кивнул Борис и убежал.

Вскоре он вернулся с винной картой и сказал:

— Вот лучшее, что есть. Чего изволите?

Мы начали задумчиво рассматривать длинный список из непонятных и замысловатых названий.

— А что посоветуешь? — спросил Никита, даже не взглянув на карту.

— Из легкого? Пиво? Вино? Водка?

— Нет, только не водка! — пропищал я, с ужасом вспоминая процедуру в «Красных Казематах», когда меня поили ей через шланг.

— Тогда, может быть, мадера? У нас есть замечательный бочонок мадеры, прямиком из Нового Крыма.

Я хотел уже было согласиться, но Никита опередил меня:

— К черту это! Почем зря хлебать! Нам градус нужен!

— Понимаю, — улыбнулся Борис. — Молодому растущему организму всегда и во всем нужен градус — будь то любовь, дружба или выпивка. Тогда смею предложить отличнейшие виды виски.