— Вот это уже лучше. Что есть?

— «Князь Варламофф», купажированный виски, выдержанный в бочках из-под бурбона, с финишной выдержкой в бочках из-под эля в течении четырех месяцев. Бочки завезены из пивоварни господина Штольца, что расположена под Алтайском. Аромат напитка с нотами меда, солода, вереска и немного нуги, очень легкий. Вкус довольно сладкий, с нотами печеных яблок и апельсина, с приятной согревающей горечью. Послевкусие с намеком на дым и шоколадные тона.

— Неплохо-неплохо, — кивнул Никита. — А еще что есть?

— Прекрасный односолодовый виски «Кремль». Карамельный, сливочный, приятный и аккуратный, с насыщенным ароматом, который прекрасно сочетается с кофе. Аромат элегантный, с нотами груши, дуба, ячменя, орехов, специй, зеленого чая и молочного шоколада. Во вкусе цветочные ноты и ноты яблок со специями уступают место ясному ощущению горьких кофейных зерен и обожженного дуба. Послевкусие согревающее. Прекрасно подойдет под непринуждённую беседу.

— Как говорит! — улыбнулся Елисей. — Прям песня! Ну как тут можно не согласиться? Лично я за «Кремль»!

— Не делай поспешных движений! — ответил ему Никита. — Борис всегда откладывает самое лучшее на потом. Я прав?

Официант улыбнулся.

— Ваша мудрость не знает границ, господин Бартынов. Верно, самое лучшее не выпячивается, оставляется на закуску. Тогда смею предложить вам самое лучшее что имеется у нас — «Сосновый бор», еще один купажированный виски, от винокурни господина Крюкова из Смоленска. Тройная дистилляция, на последнем этапе напиток выдержан в бочках из-под темного пива в течении шести месяцев. Аромат заманчивый, с нотами шоколада, пряных трав, цветов, яблок и нюансов нот ежевики и имбиря. Вкус богатый, с нотами сладкого солода, жареного ячменя, ванили, карамели, фруктов, вишни и специй для выпечки. Послевкусие долгое с приятными нотками цветов, апельсинов и меда. Цена конечно соответствующая, но вкус… м-м-м! Превосходно!

— А вот это нам подходит! — одобрительно кивнул Никита. И повернувшись к нам, сказал: — Сейчас погуляем по «Сосновому бору»!

Виски и в самом деле оказался великолепным!

Мы выпили по одной и убедились в том, что все, что сказал официант Борис с черными усами, оказалось правдой.

— Ни единым словом не соврал! — воскликнул Никита, наливая еще по одной. — Прекрасный виски! Превосходный виски!

Мы выпили еще, разговорились. Оказалось, что Бартынов тоже учился в школе, был на три года нас старше. Его род имел большой вес, отец сидел в Верхней палате думы. Никита же во власть не рвался и вообще был не из той породы людей, кому абсолютно не интересна власть.

— Я свободный художник! — улыбнулся он, сверкая захмелевшими глазами. — Я люблю веселье, люблю Праздник! С большой буквы Праздник, понимаешь? Не те официальные даты, которые принято отмечать из года в год. Ну что это за пошлость? В календарике помечать праздничные обязательные даты? Фу! Нет. Праздник должен идти от души. Ему не нужно рамок и границ. Ты его почувствуешь сразу, без всякой даты и уведомления. Вот, например, я. Сразу, как только вас, парни, увидел, почувствовал — сегодня будет Праздник. Какой? Не важно. Придумайте ему сами название. Праздник Дикого Гарри — как вам? Звучит! Хех!

Бартынов вдруг запрыгнул на стол и закричал:

— Дамы и господа! Объявляю сегодняшний день праздником. День Дикого Гарри!

Народ весело заголосил.

— Выпивка — за мой счет. Гарри — тебе двойная порция! Друзья, наливайте!

Мы веселились как могли. Надрались в дребезги. Уже ближе к ночи вышли на улицу. И тут Бартынова как подменили. Он вдруг стал серьезен. Его шатало, но не смотря на это он крепко держался на ногах.

— Друзья! — обратился он к нам заплетающимся языком. — Вы отличные парни и я рад, что встретил вас. Чутье не подвело меня. Сегодня я познакомился с замечательными людьми — с вами. И поэтому я хочу вам кое что рассказать.

Он встал напротив нас, видимо желая сказать что-то важное. Мы уставились на него, сами едва держась на ногах.

— Я фаталист. Кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Вы понимаете о чем я говорю?

Никита достало из-за пояса револьвер, старый, шестизарядный.

— Эй, ты чего? — спросил я его, насторожившись. Даже сквозь пелену хмеля я понял, что револьвер в руках пьяного — плохая идея.

— Не переживай, — отмахнулся тот. — Я не умру. Даже если выстрелю в себя.

— Не надо в себя стрелять — это плохая идея! — произнес Андрей, отхлебывая остатки выпивки прямо из бутылки.

Елисей поддержал его.

— Да, не надо в себя стрелять.

— Ерунда! Вот смотрите.

Бартынов направил на себя ствол оружия.

— Ты что?! С ума сошел?!

Я подскочил к Никите, но тот уже нажал на спусковой крючок.

Раздался сухой щелчок.

— Вот видишь, — улыбнулся тот. — Я же говорю — кому суждено умереть от старости, не умрет от пули. Правда я не от старости умру. Утону. Вода — моя смерть.

— Откуда такая уверенность? — спросил Елисей.

— У меня есть слабенький дар предсказательства, — ответил Бартынов.

— Ух ты! А мне скажешь от чего я умру? — спросил Андрей.

Бартынов закрыл глаза, взял парня за руку. Потом произнес:

— Опасайся диких зверей. Оттуда опасность вижу.

— Дикие звери? — кисло переспросил Андрей. — Сомнительно что-то. Где же я их найду? Едва ли я погибну от диких зверей. Больше шансов сегодня во сне от рвотных масс сдохнуть!

Парень пьяно рассмеялся.

— А зоопарк? — резонно спросил Елисей. — А частные вольеры? Да у твоего же отца на второй фазенде тигры водятся.

— Точно! — вдруг вспомнил Андрей и задумчиво затих.

— А мне! — попросил Елисей. — Мне погадай!

— Старость, — небрежно ответил Никита.

— Круто! От старости — это нормально.

— А я? — спросил я, заинтересовавшись.

Никита взял меня за руку, закрыл глаза. Произнес:

— Яд вижу.

Я вздрогнул. Взор мой невольно упал на черный браслет, висящий на запястье.

— Яд? — переспросил я.

— Да, — буднично ответил Никита. — Не знаю что это значит. Змей, наверное, стоит опасаться. — И улыбнулся, протягивая мне револьвер. — Так что пули можешь не боятся.

Я был пьян. Сознание мутило от выпитого, потому что других причин, по которым я взял в руки оружие, я не мог найти.

— Максим, ты чего? — настороженно спросил Андрей, выпучив глаза.

Никита закурил. Произнес в который раз:

— Кому суждено умереть от старости, не умрет от пули.

— Верно, так и есть, — вдруг согласился я с ним.

И направив себе в висок ствол оружия, нажал на спусковой крючок.

Я ошибся. Кому суждено умереть от старости, тот может умереть и от пули.

Раздался оглушительный выстрел. Мое лицо обдало горячими пороховыми газами, потом все подернулось тьмой.

Глава 12

Курок взводится.

Ударяет по капсюлю патрона.

Капсюль воспламеняет порох в патроне.

Взрыв выталкивает свинец из дула прямиком в голову.

Мозги летят наружу.

Таков несложный алгоритм отправки человека с этого света на тот.

И сегодня меня ждала такая участь. Как же глупо! Чем я думал?! Сам себя пришил! Дурак! Идиот! Вот и закончилась моя буржуйская жизнь. Я умер. Вновь.

«Слишком рано, — произнесла мне в самое ухом шорохом ветра Смерть. — Слишком рано!»

Я стоял с револьвером в руке, упертым в голову, и не мог пошевелиться. Не упал. Не раскинул по асфальту руки, заливая все кровью, хлещущей из пробитой головы. Меня словно парализовало. Все вдруг окаменело во мне, от страха, не сравнимого ни с чем. И лишь сознание продолжало лихорадочно соображать, пытаясь понять почему до сих пор может хоть что-то думать.

Я слышал четкий выстрел. Я чувствовал как пороховые газы ударили мне в лицо. Я ощутил давление пули на висок. Но не более. Время словно остановилось. А я оставался жив.

Мои друзья стояли так же, замерев, глядя на меня. Их нелепые испуганные выражения лиц развеселили меня. Мне вдруг стало весело. Какая же глупость! Вышибить самому себе мозги!